Первый президент Казахстана Нурсултан Назарбаев до сих пор оказывает серьезное влияние на политические элиты Кыргызстана, считает казахстанский политолог Талгат Мамырайымов — Талгат, экс-президент Кыргызстана Алмазбек Атамбаев приговорен судом к 11 годам и двум месяцам заключения с конфискацией имущества и госнаград по делу о незаконном освобождении криминального авторитета Азиза Батукаева. Стало ли это для вас неожиданностью, и почему такое решение было принято?
— Для меня это неожиданностью не стало. Многие эксперты предвидели такой поворот событий, что Атамбаева в любом случае упрячут за решетку и надолго. Потому что он является наиболее реальным политическим противником-конкурентом действующего президента Кыргызстана Сооронбая Жээнбекова. Кроме того, есть основания полагать, что какая-то внешняя сторона ускоряла судебный процесс по делу Атамбаева. Видимо, это Казахстан. По крайней мере, многие в Кыргызстане, в том числе эксперты, говорят, что казахстанская сторона оказывала влияние на этот процесс.
В свое время, Атамбаев вступал в информационную перепалку с Назарбаевым, критиковал его. Возможно, именно поэтому судебный процесс прошел в ускоренном режиме, и было принято такое суровое решение. Я не думаю, что Жээнбеков был сторонником столь жесткого приговора. Все-таки Атамбаев был человеком, который продвигал его и, по сути, привел его «за руку» на верхние ступени кыргызской власти. Вряд ли он мог его таким образом «отблагодарить» без серьезного влияния извне.
— А что вызвало такую неприязнь Назарбаева?
— Начну с того, что трения между Кыргызстаном и Казахстаном обусловлены не только личными антипатиями между нашей и кыргызской элитой. Тут есть объективные причины. Со стороны Кыргызстана идет массовый реэкспорт китайских товаров через казахстанскую территорию. И зачастую они пришивают на своих маленьких ткацких фабриках на футболки, брюки и рубашки лейбл «Сделано в Кыргызстане». Соответственно, китайская продукция под лейблами Made in Kyrgyzstan поступает в Казахстан, Узбекистан и Россию, что наносит ущерб нашим экономическим интересам.
Также есть трения по поставкам казахстанских и российских ГСМ на территорию Кыргызстана. Наше государство на казахстанско-кыргызстанской границе зачастую применяет различные волюнтаристские методы регулирования двусторонних торговых потоков не в пользу Бишкека.
Трения также происходят по водно-энергетическому вопросу. В Кыргызстане очень большие гидроэнергетические ресурсы. Чтобы их гидроэлектростанции работали в нормальном режиме, им необходимо осуществлять забор воды из своих водохранилищ, а Казахстану также необходимы эти водные ресурсы — на сельскохозяйственные нужды.
Помимо этого, значительная часть ВВП Кыргызстана (около 30%) формируется от поступлений трудовых мигрантов, которые работают в России и Казахстане. И когда начинаются трения по данным вопросам, особенно по реэкспорту китайских товаров, наши власти всячески ухудшают жизнедеятельность кыргызских трудовых мигрантов, ограничивают их передвижение, не дают работать, закрывают в спецприемники. Это уже было в момент информационной перепалки Назарбаева с Атамбаевым.
Все это вызывает большое недовольство в кыргызском обществе и власти. Атамбаев выражал это объективное недовольство, но делал это в резкой форме, переходил на личности и нарушал правила дипломатического этикета. Но как бы то ни было, многое из того, что говорил Атамбаев про нашу власть — правда. Он говорил по делу. Это не понравилось нашей власти, которая вообще не любит критику, и прячется от очевидного. Поэтому все это привело к тому, что мы сейчас имеем.
— За счет чего Назарбаеву удается оказывать такое большое влияние на кыргызскую политику?
— Кыргызстан серьезно зависит от нас в плане экономики. И не только от китайского реэкспорта. Кыргызстан экспортирует и свою продукцию. У них серьезно развито сельское хозяйство, они поставляют и мясомолочную продукцию, у них хорошо развито ткацкое и трикотажное производство. Все это в основном идет через нашу территорию, а мы нередко закрываем или ограничиваем передвижение их товаров и мигрантов в Казахстан и в Россию. Они серьезно от нас зависят.
Мы в этом смысле выполняем роль страны-транзитера углеводородов, которая может перекрывать клапан трубопровода и таким образом влиять на поставщика. К тому же в киргизскую экономику вложено большое число инвестиций с нашей стороны. Мы оказываем на Кыргызстан большое экономическое влияние, и это влияние напрямую или косвенно обращается в политическое влияние. По крайней мере, в Кыргызстане многие говорят о том, что значительная часть представителей кыргызской власти сотрудничает с властью казахстанской.
— Возможно ли резкое обострение отношений между Кыргызстаном и Казахстаном, чтобы дело дошло до серьезной вражды и приграничных конфликтов?
— Какое может быть обострение, если вынесен такой приговор? Это как раз показывает, что кыргызская власть движется в фарватере интересов Казахстана. Какие могут быть требования? Все нормально, как говорится. Хотя некоторые обострения все же возможны.
В этом году должны состояться выборы в Жогорку Кенеш (кыргызский парламент). Жээнбеков заинтересован в том, чтобы подконтрольные ему партии прошли в парламент. Но так может получится, что другие политические силы составят ему конкуренцию.
Это может подтолкнуть Жээнбекова к тому, что в электоральных целях он предпримет некие шаги, которые будут отвечать настроениям кыргызского общества и противоречить интересам Казахстана. Но я не думаю, что это приведет к серьезным конфликтам.
Тем более что наши власти тоже искусны в имитации демократического процесса и имитации следования национальным интересам. Они поймут, что Жээнбеков занимается тем же самым и посмотрят на это сквозь пальцы.
— А может ли привести приговор Атамбаеву к серьезному внутриполитическому кризису в Кыргызстане?
— Все зависит от того, как себя поведут сторонники Атамбаева и он сам. У него серьезные экономические, политические ресурсы, а также серьезная поддержка в кыргызском обществе. Все зависит от того, воспользуется ли он и его сторонники этими ресурсами. Это будет ясно по мере приближения выборов в Жогорку Кенеш.
Нельзя исключать, что люди Атамбаева станут реальными политическими конкурентами сил Жээнбекова и попытаются взять под контроль парламент. Я думаю, что они в такой форме отреагируют на это решение. Вряд ли будут какие-то массовые столкновения с полицией и силовыми структурами. Они пойдут политическим путем, попытавшись взять под контроль одну из ветвей кыргызской власти с дальнейшими претензиями на контроль всего политического процесса в Кыргызстане.
Я напомню, что Жогорку Кенеш в большей степени контролирует работу кабинета министров. Президент Кыргызстана также отчасти занимается контролем за работой правительства. Но ключевое влияние остается все-таки за парламентом. Поэтому люди Атамбаева, возможно, попытаются взять под контроль Жогорку Кенеш, и все станет ясно по итогам выборов.
— Как вы думаете, почему в Кыргызстане в отличие от других постсоветских государств Средней Азии не удалось построить жесткую вертикаль власти?
— Многие эксперты считают, что в Кыргызстане более развит демократический политический процесс. Учитывая, что авторитаризм не получил там такого серьезного развития, в отличие от других стран Центральной Азии.
При этом есть некоторые политологи с мировыми именами, например, Барбара Геддес, которая в своей классификации политических режимов мира отнесла режим Кыргызстана к авторитарному, причем довольно жесткому.
Я думаю, это связано с тем, что в Кыргызстане после обретения независимости в начале 90-х годов очень серьезное развитие получил криминалитет, который контролирует жизнь чуть ли не всего общества. Их общество живет не по закону, а по понятиям. Оно очень криминализировано.
В результате в Кыргызстане сложилось много центров влияния, связанных с криминалом, контрабандой на таможне или афганским наркотрафиком. Вот этот криминалитет местами сросся с государственной властью. Можно сказать, что многие топовые кыргызские чиновники являются чуть ли не «крестными отцами» криминальных группировок, и могут воздействовать на политический процесс.
Возникает некая анархия, и вот этот хаос в политическом процессе создает иллюзию демократического процесса. На самом деле это не так. Кыргызстан является типичным неопатримониальным режимом, когда чиновник использует государственный пост в своих личных интересах, как личное владение, и зачастую сращивается с криминалом. Это есть и в России, и в Казахстане. Большинство политических режимов на всем бывшем СССР имеют именно такой характер.
— Как вам видятся экономические перспективы Кыргызстана? Она так и будет жить за счет поступлений от мигрантов и реэкспорта китайских товаров, или у нее есть какой-то шанс?
— Если взять их агропромышленный сектор, то по качеству продукции он лучше, чем аграрный сектор Казахстана. Почему я сказал «агропромышленный?». Потому что у нас эта отрасль является больше аграрной. Она недостаточно оснащена промышленными технологиями по части обработки сельскохозяйственной продукции.
— Насколько Киргизия сейчас уязвима перед лицом китайской экспансии?
— Мы уже обсудили китайский реэкспорт Кыргызстана. Получается, импорт китайской продукции составляет значительную часть ВВП республики. Более того, Китай является одним из главных кредиторов Кыргызстана. Бишкек сейчас должен Пекину довольно значительную сумму, и по всей видимости, у него нет достаточных средств, чтобы полностью оплачивать эти долги.
Китай выдает кредиты на очень жестких условиях, и может потребовать взамен от Кыргызстана какие-то ресурсы. Не случайно, в Кыргызстане в последнее время проходит очень много антикитайских митингов. Кыргызское общество очень недовольно расширением экспансии Китая на территории республики. Чем это все закончится, сказать трудно.
Китай — это большая империя. Кыргызстан для него — маленькая точка на карте. Население Шанхая в несколько раз больше, чем все население республики.
— Как дальше сложатся отношения Москвы и Бишкека?
— Что касается России, то она поставляет в Кыргызстан ГСМ и другую продукцию по льготным тарифам. Бишкек очень сильно зависит от России в плане трудовой миграции. После пандемии и падения цен на углеводороды присутствие киргизских мигрантов в России несколько сократилось, но ранее поступления от них составляли около 30% ВВП, а пик присутствия в России трудовых мигрантов достигал даже 1 млн. человек.
Кыргызстан серьезно зависит от России и в плане трудовых мигрантов, и в плане помощи в рамках ЕАЭС. Кыргызстан вступил в ЕАЭС во многом ради того, чтобы их трудовые мигранты более вольготно чувствовали себя в России и Казахстане, и чтобы их продукция по льготным тарифам поступала на российский и казахстанский рынок. Поэтому Кыргызстан в дальнейшем будет сильно зависеть от России.
Более того, Кыргызстан является союзником России по ОДКБ. Их эксперты и общество сильно рассчитывают от России в плане противодействия китайской экспансии. Они надеются, что Москва окажет им какую-то помощь в случае серьезного расширения китайского присутствия с претензией на политический диктат.
Поэтому Кыргызстан вряд ли будет дистанцироваться от России в среднесрочной перспективе. Он, по меньшей мере в этот период, всегда будет оглядываться на Москву и сотрудничать с Россией.
— А США выгодно сейчас раскачивать ситуацию в Кыргызстане и превращать ее в русофобское государство по украинскому образцу?
— Я не думаю, что США заинтересованы в этом. Несмотря на то, что их неправительственные фонды работали в республике, я не думаю, что они оказывают большое влияние на кыргызскую власть и на гражданское общество.
К тому же американским элитам не нужна дестабилизация ситуации в Кыргызстане, потому что это может привести к дестабилизации ситуации в сопредельных государствах, включая Казахстан. Американцам это невыгодно. Они заинтересованы в том, чтобы сохранить и приумножить свои значительные инвестиции в Казахстане, и им невыгодно дестабилизировать обстановку в Казахстане.
Кроме того, согласно их последней стратегии по Центральной Азии, они заинтересованы в коннективности (связности) региона в том числе для развития Афганистана. То есть им далеко невыгодна какая-либо дестабилизация ситуации в нашем регионе.
Если гипотетически говорить о противостоянии США китайским интересам, то американцам тем более невыгодна дестабилизация в регионе. Им выгоден сильный, стабильный регион. Иначе как дестабилизированный регион будет противостоять китайской экспансии?
ukraina.ru